На платформу «Летучего шотландца» оказывается был отдельный вход, о котором Ян даже не подозревал и через который они прошли к хвосту поезда. Далеко впереди Ян увидел огни и проводника, суетящегося возле секции первого класса, находящейся за двигателем. Персональное купе, напитки во встроенном баре, если пожелаешь, затем крепкий сон и побудка в Глазго. Он знал, что есть секция второго класса, потому что видел садящихся в нее пассажиров, копошащихся среди складных стальных коек, терпеливо ожидающих на станции в Шотландии, пока высадятся пассажиры первого класса. Но он никогда даже не подозревал о существовании третьего класса.
Койки были теплые — вот и все, что он мог сказать о них. Не было ни бара, ни буфета, ни обслуги. Скамьи из деревянных планок, предназначенных для длительного сидения, но ни в коем случае не в интересах удобства. Ян ухитрился занять сиденье у окна, так что смог привалиться к стенке, положив голову на сумку с одеждой. фрайер солидно опустился радом, закурил, старательно пустил струю дыма в сторону надписи «не курить». Остальные суетились, усаживаясь, но к тому времени, когда поезд плавно тронулся, сидели уже все.
Это было очень неудобное путешествие. Платок Яна был весь в крови, и он даже умудрился звучно харкнуть, следуя приказу Фрайера. После этого он попытался уснуть, что было непросто, потому что яркие лампы горели над головой всю ночь. Вопреки опасениям Фрайера, никто не заговаривал с ним, даже не обращал на него внимания, даже не замечал его, после того как он продемонстрировал свой кровоточащий рот. Поезд грохотал на стыках, и он, наконец, уснул и с удивлением проснулся, когда его тихонько потрясли за плечо.