тебя. Ты ведь всегда знал, что это случится… Если это смерть, думал Гарри, то все не так уж страшно. И даже уже не больно… Однако смерть ли это? Вместо того, чтобы исчезнуть в черноте, Комната вновь обретала четкие контуры. Гарри осторожно потряс головой и увидел Янгуса, все еще державшего голову на раненной руке. Сияющие жемчужины слез покрывали рану - только никакой раны не было… - Уйди отсюда, птица, - неожиданно взорвался голос Реддля. - Уйди от него - что я говорю, уйди… Гарри приподнял голову. Реддль указывал волшебной палочкой Гарри на феникса; раздался выстрел, словно из ружья, и Янгус взвился в вихре золотого и малинового. - Слезы феникса… - спокойно произнес Реддль, уставившись на руку Гарри. - Ну, конечно… целительная сила… как я мог забыть… Он взглянул в лицо мальчику. - Какая разница. На самом деле, так даже лучше. Только ты и я, Гарри Поттер… ты и я… Он взмахнул палочкой… Но вот, с громким шуршанием крыльев, Янгус появился над головой, и что-то упало Гарри прямо в руки - дневник. В течение доли секунды и Гарри, и Реддль, замерший с поднятой палочкой в руке, не могли оторвать от него взгляда. Затем, не раздумывая, без промедления, так, будто с самого начала собирался сделать именно это, Гарри схватил зуб василиска с пола и вонзил его в самую сердцевину блокнота. Комнату пронзил длинный, страшный, отчаянный вопль. Потоки чернил брызнули из дневника, пролились Гарри на руки, потекли на пол. Реддль извивался и корчился, выл и стонал и наконец… Он исчез. Гаррина палочка со стуком упала на пол, после чего воцарилась тишина. Если не считать постоянного кап-кап-кап - чернила продолжали сочиться из дневника. Яд василиска прожег его насквозь, как огнем опалив края дыры. Дрожа всем телом, Гарри с трудом поднялся на ноги. Голова кружилась, как будто он пролетел много миль с помощью кружаной муки. Медленными движениями он подобрал с пола палочку и шляпу-сортировщицу и, собрав остатки сил, выдернул блестящий меч изо рта у василиска. И тут с другого конца Комнаты раздался слабый стон. Джинни зашевелилась. Гарри бросился к ней, и она села. Ничего не понимающим взглядом девочка обвела громадный контур мертвого василиска, Гарри в пропитанной кровью робе, дневник в его руке. Джинни издала громкий, потрясенный крик, и слезы безостановочно полились по ее лицу. - Гарри - о, Гарри - я хотела сказать вам за завтраком, но я не м-могла выговорить это перед Перси - это была я, Гарри - но я - я к-клянусь, я н-н-не хотела - Р-реддль меня заставил, он в-вселился в меня - и - а к-как ты убил это - это чудище? Г-где Реддль? Последнее, что я п-помню, это то, как он вышел из дневника… - Успокойся, - сказал Гарри, поднимая дневник и показывая Джинни обугленную дыру, - Реддлю пришел конец. Смотри! /И/ ему, /и/ василиску. Давай, Джинни, пойдем, надо выбираться отсюда… - Меня исключат! - рыдала Джинни, в то время как Гарри неловко помогал ей подняться на ноги.