Словом, тогда офицеры считались джентльменами и носили мечи. Даже летчики, один Аллах знает почему.
Итак, кадеты не просто считались джентльменами, в этой стране таковыми их считал закон. А потому они учились владеть холодным оружием: начальные основы, просто чтобы не порезать себе руки или не зарубить случайно подвернувшегося очевидца. Для того чтобы сражаться мечами, этого было бы маловато, а когда протокол требовал ношения мечей, видок тоже оказывался достаточно глупым.
Но фехтование относилось к числу признанных видов спорта. Оно не было таким престижным, как футбол, бокс, даже водное поло, но в перечень входило, а потому было доступно плебею.
Дэвид усмотрел в этом лазейку. Элементарное физическое соображение - если он находится на фехтовальной дорожке, значит, не может оказаться на футбольном поле посреди беснующихся горилл в шипастых ботинках, пытающихся его повалить. И задолго до возвращения с моря старшекурсников кадет-плебей Лэм завоевал себе место в фехтовальной команде. Говорили, что он не пропускает ни одной тренировки и уже стал перспективным.
В тех краях и в те времена фехтовали тремя видами оружия: саблей, шпагой и рапирой. Первые два вида являлись настоящим оружием. Конечно, лезвия были затуплены, а острия скруглены, тем не менее человек мог получить даже смертельную рану, хотя такое случалось редко. А вот рапира оказалась легкой игрушкой - псевдомечом, гибкий клинок которого изгибался при малейшем усилии. Поединок с таким оружием только имитировал настоящий и был опасен не более чем игра в блошки. Так что Дэвид предпочел именно это "оружие".
Оно было словно создано для него. Весьма надуманные правила фехтования рапирами давали огромное преимущество тем, кто обладал быстрыми рефлексами и остротой ума - а Дэвид был именно таким. Конечно, занятие слегка утомляло, но все же не так, как лакросс, фут бол или даже теннис. Но что было лучше всего, спорт не требовал телесных соприкосновений, которые отвращали Дэвида от всех грубых игр. И он целеустремленно предался тренировкам, чтобы обеспечить свою безопасность.
Проявленное усердие еще до завершения плебейского года позволило ему стать чемпионом среди юношей. Вожак группы волей-неволей начал улыбаться ему - это выражение казалось абсолютно неуместным на его лице. Командир роты кадетов впервые заметил его и поздравил.
Успехи в фехтовании позволяли ему даже избегать телесных наказаний. Однажды в пятницу вечером, ожидая порки за вымышленное нарушение, Дэвид сказал своему мучителю: "Сэр, если у вас нет особых оснований сделать это именно сегодня, я бы предпочел получить удвоенное число горячих в воскресенье. Завтра мы фехтуем с принстонскими плебеями, и, если вы проявите привычное рвение, я потеряю быстроту реакции".