- Безусловно.
- Я способен взять ружье на плечо и прошагать в день двадцать миль.
- По-моему, да. (Не сомневаюсь в этом, дедуся.)
- То же самое я сказал умнику на призывном пункте. А он ответил, что я, с его точки зрения, слишком стар! - Казалось, Айра Джонсон готов был заплакать. - Я спросил его, с каких это пор сорок пять лет уже старость. А он велел мне убираться и не задерживать очередь. Я сказал, что один могу вздуть его и еще трех мужиков. И тогда меня выставили. Тед, меня выставили! - И дедуся закрыл свое лицо ладонями. Потом опустил руки и пробормотал: - А я носил армейскую синюю форму еще до того, как этот наглый выскочка научился ходить на горшок.
- Мне очень жаль, сэр.
- Я сам виноват: взял с собой свидетельство об увольнении... и забыл, что в нем проставлена дата моего рождения. Как по-твоему, Тед, если я выкрашу волосы и поеду в Сент-Луис или Джоплин, меня возьмут? Как ты считаешь?
- Вероятно. (Я знаю, что у тебя ничего не получилось, дедуся. Однако, по-моему, ты ухитрился попасть во внутренние войска. Но я не могу сказать тебе этого.)
- Я так и сделаю! Но увольнительную оставлю дома.
- Значит, я могу отвезти вас домой? Моя жестянка стоит у клуба.
- Да, думаю, я вернусь домой... на какое-то время.
- А не заглянуть ли нам в "Пасео" и не пропустить по рюмочке?
- Неплохая идея. А это тебя не разорит?
- Вовсе нет.
Лазарус вел машину и помалкивал. Заметив, что старик успокоился, он развернулся, проехал немного на восток от 31-й улицы и остановился.
- Мистер Джонсон, можно я скажу вам кое-что?
- Что? Говори.
- Если вас не возьмут, даже с выкрашенными волосами, советую вам не слишком расстраиваться. Потому что вся эта война - ужасная ошибка.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Только то, что сказал. - (Что я могу ему сказать? Чему он поверит? Я не могу совсем ничего не говорить - это же дедуся, научивший меня стрельбе и еще тысяче разных вещей. Но чему он поверит?) - Эта война никому не принесет пользы; после нее станет еще хуже.
Дедуся посмотрел на него, сдвинув клочковатые брови.
- Тед, ты что, симпатизируешь Германии?
- Нет.
- Может, ты пацифист? А что - может быть, ведь ты никогда не говорил о войне.
- Нет, я не пацифист. И не симпатизирую Германии. Но если мы выиграем эту войну...
- Ты хочешь сказать, когда мы выиграем эту войну!
- Хорошо: когда мы выиграем эту войну, окажется, что на самом деле мы ее проиграли. Мы потеряем все, за что, как мы думали, боролись.
Мистер Джонсон резко изменил тактику.
- Когда ты идешь в армию?
Лазарус помедлил.
- У меня еще есть парочка неотложных дел.
- Я знал, что вы ответите мне именно так, мистер Бронсон. До свидания.
Дедуся повозился с дверной ручкой, ругнулся и вылез из автомобиля.
- Дедуся! То есть я хотел сказать, мистер Джонсон.