У меня восемь детей.
- Невозможно!
- Морин старше, чем кажется, - согласился ее отец. - И не переменилась с тех пор, как была невестой. Наследственное, должно быть, - у ее матери до сих пор ни сединки.
(А где бабуля? Ах да, нельзя спрашивать.)
- Но ты тоже не выглядишь на тридцать пять, я бы сказал, что тебе до тридцати еще далеко.
- Я не знаю своего возраста в точности. Но моложе быть не могу. Разве что чуть постарше. (Чуть, только чуть-чуть, дедуся.) Знаю лишь, что меня оставили в приюте 4 июля 1882 года.
- Но это же мой день рождения!
(Да, мама, я знаю.)
- Неужели, миссис Смит? Я не намеревался претендовать на ваш день рождения. Впрочем, мой день можно передвинуть... скажем, к началу июля. Кто знает, когда это было.
- Ах, не надо! Папа, ты обязательно должен пригласить мистера Бронсона к нам на обед в честь нашего общего дня рождения.
- И ты думаешь, Брайану это понравится?
- Конечно же! Я все напишу ему. В любом случае он будет дома задолго до этого. Ты же знаешь, как Брайан всегда говорит: чем больше народу, тем веселее! Мы будем ждать вас, мистер Бронсон.
- Миссис Смит, весьма благодарен за предложение, однако 1 июля я намереваюсь отправиться в длительную деловую поездку.
- Значит, отец спугнул вас. Или же вас смутила перспектива обедать в обществе восьмерых шумных детей? Ничего, мой муж сам пригласит вас, и тогда посмотрим, что вы скажете.
- А пока, Морин, не осаждай его, он и так польщен. Позвольте мне кое-что сказать. Встаньте-ка рядом. Подойди к ней, Тед, она тебя не укусит.
- Миссис Смит?
Она пожала плечами и улыбнулась, па щеках выступили ямочки. Потом она оперлась на протянутую руку и встала с кресла-качалки.
- У отца вечные причуды.
Лазарус стоял возле пес лицом к деду и пытался не обращать внимания на запах ее тела: сквозь едва заметное благоухание туалетной воды пробивался легкий, теплый, восхитительный аромат сладкого и здорового женского тела. Лазарус боялся даже думать об этом и изо всех сил старался ничем не проявить своих чувств. Но запах поразил, как тяжелый удар.
- Мррф. А теперь подойдите-ка к каминной доске и загляните в зеркало. Тед, ни в восемьдесят втором, ни в восемьдесят третьем эпидемий тифа не было.
- В самом деле, сэр? Конечно же, я не могу помнить.
(Не надо было мне встревать с этой подробностью! Извини, дедуся, но поверишь ли ты истине? Возможно, и поверишь... единственный из всех, кого мне приводилось знать. Но не буду рисковать, забудем об этом!)
- Не было ничего подобного. Умирали, конечно, тупые дураки, которые ленились поставить уборную подальше от колодца. Но твои родители, безусловно, такими не были. Не знаю, кто была твоя мать, но твой отец, по-моему, погиб, держа руку на рукоятке, пытаясь обрести контроль над самолетом. Как думаешь, Морин?
Миссис Смит поглядела на свое отражение, сравнивая его с обликом гостя, и неторопливо проговорила: