Конечно, Афина приглядывает за ними, но у нее нет рук, а Лазарус считает, что, когда ребенок испугается, его сразу же надо взять на руки и утешить. Еще он полагает, что шлепать тоже нужно без опоздания. Если все случается вовремя, ребенок не бывает испорченным или застенчивым. Особенно строго Лазарус требует, чтобы младшие не просыпались в одиночестве. Теперь тебе понятно, почему я так рано поцеловал тебя на прощание. И пока я спал с самыми младшими, тебе уделяла время Иштар.
- Ты и в самом деле спишь с ними?
- Ну... если Эльф начинает скакать у меня на животе, я, конечно, нервничаю. Но когда на меня просто писают, я не просыпаюсь. Приглядывать за ними не так уж хлопотно. Мы делаем это по очереди. Получается каждая девятая ночь. Если ты останешься, будет каждая десятая. Но в любой день все может перемениться. Предположим, у нас в реювенализационной окажутся клиенты. Тогда Иштар, Тамара, Гамадриада и я будем заняты. К тому же Лазарус собирается покинуть нас, как только Лази и Лори подрастут. Наконец, учти, что все наши дорогуши просто свихнулись на рождении детей. - Галахад ухмыльнулся. - Как ты думаешь, за сколько времени четыре склонные к этому занятию женщины могут произвести на свет четырех младенцев? Или шестеро, ведь близнецы вот-вот примут участие в родильном процессе, как они угрожают нам по крайней мере два раза в неделю. Джастин, дорогой, мы хотим, чтобы ты остался, но не жди, что каждый день будет таким, как вчера. Если трудности семейной жизни тебя смущают, лучше вернись в Новый Рим. Там ты можешь нанять людей, чтобы они делали за тебя то, что лень делать самому.
- Галахад, - серьезно сказал я, - перестань-ка па минуточку жевать. Возни с детьми я не боюсь. Я привык вставать по ночам к плачущему ребенку за сотню лет до того, как ты родился. Я бы хотел принять участие в колонизации, снова жениться, воспитывать детей. Правда, я думал вернуться на Секундус, чтобы уладить кое-какие дела, а потом опять приехал бы со второй партией поселенцев. Но я могу послать все к черту и остаться, поскольку некоторые из вчерашних замечаний старейшего явно были предназначены для меня. Во всяком случае я принял их на свой счет... это о том, что следует бросить все и уйти. Секундус сейчас - дымящийся вулкан: старая лиса в любую минуту может развязать там кровопролитие, жертвой которого могу стать и я - просто потому, что принадлежу к числу главных бюрократов. - Я глубоко вздохнул. - Но я не понимаю, почему меня приглашают остаться в доме старейшего. Почему?
- Уж не из-за твоей красоты, - ответил Галахад.
- Это я знаю. Впрочем, собаки, от меня не шарахаются, лицо как лицо.
- Да, ничего. Но хирург-косметолог может делать чудеса. А я здесь второй по мастерству... из двоих. Попрактиковаться всегда полезно, и ты ничего не потеряешь.
- К черту, дорогой, не разыгрывай меня.