Но, Минерва, сознаюсь, не будь я настолько измотан, пожалуй, и нарушил бы свое правило относительно зависимых от меня женщин.
(Опущено.)
...на Торхейме каждую ленту, каждую книгу, чтобы освежить познания в гинекологии и акушерстве, купил инструменты и все такое прочес, что, как полагал прежде, понадобиться на корабле не может. Я сидел у себя в каюте, пока не освоил всю новую для меня науку и не обрел прежней ловкости деревенского эскулапа, каким был на Ормузде.
Я приглядывал за своей пациенткой, следил за диетой, заставлял делать зарядку, ежедневно проверял состояние ее потрохов и запретил излишнюю теперь фамильярность.
Доктор медицины Лафайетт Хуберт, он же капитан Аарон Шеффилд, он же старейший и прочая, прочая, прочая, излишне трясся над своей единственной пациенткой. Но не позволял ни ей, ни ее мужу замечать этого и все свое беспокойство обращал в созидание, планируя заранее действия на случай любой сложности, известной акушерской практике того времени. Оборудование и припасы, приобретенные на Валгалле, в основном соответствовали тому, чем располагал храм Фригг на Торхейме.
Разглядывая кучу лома, взятую им на борт, он ухмылялся, вспоминая сельского врача, принявшего множество младенцев практически голыми руками, пока мамаша сидела на коленях своего мужа, который держал ее за ноги и старался пошире развести их в стороны так, чтобы старый добрый док Хуберт мог стать на колени и подхватить младенца.
Так-то оно так, однако пусть эти штуковины все-таки будут при нем - мало ли что может потребоваться - даже если не придется развязывать переметную суму. Капитан считал, что все должно быть под рукой на случай, если дело пойдет неладно.
В Торхейме он купил одну вовсе не случайную вещь: последнюю и улучшенную модель родильного кресла - с рукоятками, подлокотниками; опоры для бедер, голеней и рук легко перемещались вдоль и вокруг трех осей, причем позу могла выбрать как роженица, так и акушерка. Это чудо технической мысли позволяло матери расположиться - или расположить ее - так, чтобы в момент истины родовой канал открылся шире.
Доктор Хуберт-Шеффилд установил его в своей каюте, проверил многочисленные регулировки... потом посмотрел на него и нахмурился. Штука-то хорошая, он заплатил за нее большие деньги, даже не поморщившись, но не было в ней любви - какая-то бесчувственная гильотина.
Руки мужа, его колени были не столь удобны, но, с точки зрения капитана, оба родителя должны вместе пройти это испытание... руки мужа успокаивают роженицу, и, поддерживая ее физически и эмоционально, муж позволяет ей сосредоточиться на чисто физиологических аспектах.
Муж, прошедший через все это, мог не испытывать сомнений в том, что отец именно он. Даже если на самом деле это был не так - что с того?